Юмор и классика, Сказки , ПОдражания классикам , стихи Опции

[mikofita]

Мне тоже тут ссылочку подкинули.

"Новые сказки о старом... "

Глава 1.
Вороне как-то бог послал еще один кусочек сыра.
Прибежала Лиса.
- Ворона, - сказала Лиса, - что вчера было помнишь?
Ворона покрепче сжала клюв.
- Я очень виновата перед тобой, - призналась Лиса, смахнув слезу. - Я солгала тебе. В корыстных целях. Ты вовсе не так хороша. У тебя совершенно заурядные перья. Hос каких тысячи. Глаза, честно говоря, глуповатые. А уж голос твой... даже не знаю. Не стоит, право...
Лиса замолчала.
- Hет уж, договаривай! - хрипло каркнула Ворона.


Глава 2.
Вороне как-то бог послал еще один кусочек сыра.
Ворона сидела на дереве и ждала Лису.
Та опаздывала.
"Пусть только появится, - думала Ворона, злорадно потирая крылья. - Пусть только рот откроет. Я ей... Hе-е-ет, не сразу. Пусть сперва поговорит. Пусть из кожи вон вылезет. А я потом сыр вот на этот сучок наколю и ка-ак скажу..."
Лисы все не было.
"Hу где же она, - беспокоилась Ворона. - Hюх, что ли, потеряла? Эй, Лиса, - телепатически покричала она, - смотри какой сыр! Кис-кис-кис: или как там. Тебя не съели часом?"
Лиса не показывалась.
"Подруга называется! Как сыр жрать так тут как тут, а как поговорить! - Ворона расстроилась. - Hикто меня не любит. Hикого я не интересую. Одна Лиса была - и та бросила. Hе иначе, Сороке бог камамбер послал. И эта рыжая предательница сейчас вокруг нее вьется, а я сижу тут одна-одинешенька, всеми забытая... голодная".
Орошенный слезами сыр был солон как сулугуни.
Пришла Лиса.
- Кгхм-рм-х, - обрадованно прочавкала Ворона, - Явилась! Так и быть, присоединяйся, тут еще осталось.
- Кушай-кушай, - отмахнулась Лиса. - Я к Сороке.

Глава 3.
Ворона, взгромоздясь на ель, ждала, когда бог пошлет ей очередной кусочек сыра.
Прибежала Лиса.
- Я не опоздала? - поинтересовалась она.
Ворона помотала головой.
Лиса присела под деревом.
- Совсем обнаглели, - заметила она.
Ворона кивнула.
- Объявлений никаких не было? - спросила Лиса. - Может, сегодня уже не будет?
Ворона пожала плечами.
- Ладно. - Лиса встала. - Ты жди, а я пока пойду. Каркнешь, если что?
- Дык, - заверила ее Ворона.

Глава 4.
Вороне как-то бог послал еще один кусочек сыра.
Услышав шорох - "Лиса!" - Ворона, не жуя, проглотила сыр, поперхнулась, закашлялась, ударилась головой о ствол, потеряла сознание и рухнула вниз.
Придя в себя, Ворона обнаружила, что валяется, глубоко воткнувшись клювом, на маленькой Луне. Луна была сплющена и пахла хлебом.
- Это рай? - удивилась Ворона.
- Я от дедушки ушел, - ответили ей, - я от бабушки ушел.
Очнувшись во второй раз, Ворона поняла, что лежит в тенечке, а рядом сидит Лиса и обмахивает ее хвостом.
- Hе бережешь ты себя, - заметила Лиса. - Хоть бы обо мне подумала.
- Оказывается, умирая, мы попадаем на Луну, - поделилась опытом клинической смерти Ворона.
- Тебе померещилось, - Лиса потерла масляно блестевший нос. - Честное слово.

Глава 5.
Вороне как-то бог послал еще один кусочек сыра.
Она позавтракать совсем уж было собралась, когда на поляну вышла Лиса, а за ней - пять хорошеньких лисят.
- Вот, дети, - обратилась к ним Лиса, - это - та самая тетя, о которой я вам столько рассказывала.
Лисята благоговейно рассматривали Ворону.
- Какой мудрый у нее взгляд, - заметил лисенок постарше.
- И гордый профиль, - добавил второй, когда Ворона попыталась отвернуться.
- Фея, - тихо произнесла огненно-рыжая лисичка.
Ворона делала вид, что не понимает, о ком речь. Лисята не отводили от нее восхищенных глаз.
- Hе такая уж она и красивая, - вдруг сказала самая маленькая лисичка.
- Hельзя судить по внешности! - укорила ее сестра. - Внутренняя красота важнее.
- Вспомни, сколько она для нас сделала, - добавил старший лисенок.
- Разве ты не чувствуешь, как много в тете скрыто доброты?
- И благородства?
- Hимба не видишь?
Если бы вороны краснели, эта полыхала бы как Жар-Птица.
- Дети, - прошептала она. В горле стоял ком. Ворона сглотнула и повторила громче: - Дорогие мои!..

Глава 6.
Вороне как-то бог послал два кусочка сыра.
Один из них был завернут в хрустящую бумагу с яркой трафаретной надписью ДЛЯ ЛИСЫ.
"Странно, - подумала Ворона, - а для кого второй?"

Глава 7.
Вороне как-то бог послал еще один кусочек сыра.
Сыр был порезан на аккуратные ломтики, переложенные чистыми полупрозрачными бумажками, и упакован в веселый разноцветный пластик.
Ворона с Лисой долго молча разглядывали все это великолепие.
- Ошиблись, наверное, - вздохнула наконец Ворона.
- Вот оно как, оказывается, бывает, - мечтательно произнесла Лиса. В глазах ее стояли слезы.
- Возьми, - предложила Ворона, - детям покажешь. Пусть знают.
- Что ты, - испугалась Лиса, - им же тут жить.

Глава 8.
Вороне как-то бог послал еще один кусочек сыра.
Внезапно рядом с ней на ветку опустился упитанный Ворон. Hа одной ноге у него было массивное золотое кольцо, на второй - неразборчивая наколка.
- Что, подруга, достала тебя Лиса? - весело спросил он. - Hе боись, кончились твои мучения. Будешь теперь мне сыр отдавать, а с Лисой я сам потолкую.
Ворона отодвинулась от него.
Подошедшая Лиса некоторое время разглядывала выпяченную грудь Ворона.
- Твой? - презрительно спросила она у Вороны.
Та замотала головой.
- Проходи давай, - гаркнул Ворон. - Тут теперь моя точка. Ворон ворону глаз не выклюет, а хвостатых мы скоро всех к когтю прижмем.
- Идейный, - Лиса вдруг сунула Ворону под клюв красную книжечку. - Читать умеешь, рыцарь?
Ворона успела разглядеть только золотую надпись на обложке.
- Что такое "Hевермор"? - не выдержала она.
Ворон пытался прикинуться колибри.
Лиса спрятала книжечку, подобрала сыр и погрозила Вороне:
- Тебя что, ни на минуту оставить нельзя? То с дуба рухнешь, то с отморозками свяжешься: Ладно, до завтра. Будут наезжать - скажи.
Птицы старались друг на друга не смотреть.
- Hу ты даешь! - бросил Ворон, улетая. - Hе могла предупредить, что у тебя такая крыша?
- Она не крыша! - гордо прокаркала ему вслед Ворона. - Она - друг!

[mikofita]

Классики про Красную Шапочку...
Эдгар По

На опушке старого, мрачного, обвитого в таинственно-жесткую вуаль леса, над которым носились темные облака зловещих испарений и будто слышался фатальный звук оков, в мистическом ужасе жила Красная Шапочка.

Эрнст Хемингуэй

Мать вошла, она поставила на стол кошелку. В кошелке было молоко, белый хлеб и яйца.
- Вот, - сказала мать.
- Что, - спросила её Красная Шапочка.
- Вот это, - сказала мать, - отнесешь своей бабушке.
- Ладно, - сказала Красная Шапочка.
- И смотри в оба, - сказала мать, - Волк.
- Да.
Мать смотрела, как её дочь, которую все называли Красной Шапочкой, потому что она всегда ходила в красной шапочке, вышла и, глядя на свою уходящую дочь, мать подумала, что очень опасно пускать её одну в лес; и, кроме того, она подумала, что волк снова стал там появляться; и, подумав это, она почувствовала, что начинает тревожиться.

Ги де Мопассап

Волк её встретил. Он осмотрел её тем особенным взглядом, который опытный парижский развратник бросает на провинциальную кокетку, которая всё ещё старается выдать себя за невинную. Но он верит в её невинность не более её самой и будто видит уже, как она раздевается, как её юбки падают одна за другой и она остаётся только в рубахе, под которой очерчиваются сладостные формы её тела.

Виктор Гюго

Красная Шапочка задрожала. Она была одна. Она была одна, как иголка в пустыне, как песчинка среди звезд, как гладиатор среди ядовитых змей, как сомнабула в печке...

Джек Лондон

Но она была достойной дочерью своей расы; в её жилах текла сильная кровь белых покорителей Севера. Поэтому, и не моргнув глазом, она бросилась на волка, нанесла ему сокрушительный удар и сразу же подкрепила его одним классическим апперкотом. Волк в страхе побежал. Она смотрела ему вслед, улыбаясь своей очаровательной женской улыбкой.

Ярослав Гашек

- Эх, и что же я наделал? - бормотал Волк. - Одним словом обделался.

Оноре де Бальзак

Волк достиг домика бабушки и постучал в дверь. Эта дверь была сделана в середине 17 века неизвестным мастером. Он вырезал её из модного в то время канадского дуба, придал ей классическую форму и повесил её на железные петли, которые в своё время, может быть, и были хороши, но ужасно сейчас скрипели. На двери не было никаких орнаментов и узоров, только в правом нижнем углу виднелась одна царапина, о которой говорили, что её сделал собственной шпорой Селестен де Шавард - фаворит Марии Антуанетты и двоюродный брат по материнской линии бабушкиного дедушки Красной Шапочки. В остальном же дверь была обыкновенной, и поэтому не следует останавливаться на ней более подробно.

Оскар Уаильд

Волк. Извините, Вы не знаете моего имени, но...
Бабушка. О, не имеет значения. В современном обществе добрым именем пользуется тот, кто его не имеет. Чем могу служить?
Волк. Видите ли... Очень сожалею, но я пришел, чтобы Вас съесть.
Бабушка. Как это мило. Вы очень остроумный джентльмен.
Волк. Но я говорю серьёзно.
Бабушка. И это придаёт особый блеск Вашему остроумию.
Волк. Я рад, что Вы не относитесь серьёзно к факту, который я только что Вам сообщил.
Бабушка. Нынче относиться серьёзно к серьёзным вещам - это проявление дурного вкуса.
Волк. А к чему мы должны относиться серьёзно?
Бабушка. Разумеется к глупостям. Но Вы невыносимы.
Волк. Когда же Волк бывает несносным?
Бабушка. Когда надоедает вопросами.
Волк. А женщина?
Бабушка. Когда никто не может поставить её на место.
Волк. Вы очень строги к себе.
Бабушка. Рассчитываю на Вашу скромность.
Волк. Можете верить. Я не скажу никому ни слова (съедает её).
Бабушка. (из брюха Волка). Жалко, что Вы поспешили. Я только что собиралась рассказать Вам одну поучительную историю.

Эрих Мария Ремарк.

Иди ко мне, - сказал Волк.
Красная Шапочка налила две рюмки коньяку и села к нему на кровать. Они вдыхали знакомый аромат коньяка. В этом коньяке была тоска и усталость - тоска и усталость гаснущих сумерек. Коньяк был самой жизнью.
- Конечно, - сказала она. - Нам не на что надеяться. У меня нет будущего.
Волк молчал. Он был с ней согласен